Ковка

Первых читателей «Крейцеровой сонаты» волновал вопрос: выражает ли Позднышев (и в какой мере) взгляды Толстого? Некоторые склонны были отождествлять мысли героя и автора. На опасность подобного отождествления, тем более значительную, что Толстой действительно вложил в уста Позднышева некоторые свои мысли, одним из первых указал Н. Михайловский. Он писал: «Можно жалеть, что граф Толстой поставил нас, читателей, в такое нерешительное, двусмысленное положение, но лучше все-таки, во избежание вящих недоразумений, видеть в исповеди Позднышева именно только его исповедь, а графу Толстому не вменять ее ни в заслугу, ни в порицание. «Крейцерова соната» есть, во всяком случае, художественное произведение, а Позднышев - художественный образ». И далее, еще более решительно: «Никоим образом нельзя приписывать графу Толстому все мнения Позднышева». Между тем многие читатели совершили подобную ошибку. И быть может, протест, который повесть вызвала у ряда современников, объясняется тем, что они сочли взгляды героя взглядами автора. Интересуют кованые изделия? Посмотрите ковка на http://metalnedorogo.ru.

Особенно возмутило музыкантов то, что Позднышев (а значит, и писатель) говорит о музыке, о Бетховене. Так, Ромен Роллан писал матери под впечатлением первого чтения повести, что она возмутила и огорчила его именно этими страницами. Позднее Роллан так характеризовал соотношение взглядов писателя и Позднышева: «Автор отступает... мы видим только его героя. И все же в яростных выпадах против всеобщего лицемерия... во всем этом мы узнаем идеи самого Толстого, только выражены они здесь с повышенной резкостью».