Буберовские «диалогисты»

Когда в коммуникативную ситуацию вводится историческая координата, начало диалога воспринимается как продолжение некогда начатой беседы Может быть, именно по этой причине (разумеется, непреднамеренно в первой же фразе, обращенной Мармеладовым к Раскольникову, Достоевский не допускает синтаксической жесткости и строит ее по схеме продолженного общения: «А осмелюсь ли, милостивый государь мой, обратиться к вам с разговором приличным?» Любите путешествовать? Возьмите онлайн тур.

Для Бубера «обращенность» - «основное диалогическое действие» - тот случай, когда из необъятной полноты сущего выступает и становится сиюминутной реальностью эта «единственная личность». И далее: когда «равнодушное множество точек, одной из которых мы уделяем „мгновенное внимание", вытесняется в нашем мировосприятии беспредельням (но и введенным в берега. - С. В.) волнением вокруг узкого, ясно очерченного, „встреченного" нами предмета». Здесь не идея обращена к идее, но весь человек - ко всему человеку, жизнь - к жизни. «Обращенность» - это значит: тот, «другой», должен быть выделен, по-царски замечен и отмечен - в толчее вещей, лиц, фигур, в полноте и тесноте мироздания «установлен» или «остановлен», т.е. не упущен в окрестную среду. Выделяя и оконтуривая, по сути, завершая «другого», я действую подобно ваятелю, устраняющему все лишнее в поисках предельной художественной концентрации. При этом устраненный материал не исчезает, но уходит в эстетическое подполье - он тайно сквозит в законченном тексте: скульптурный образ хранит память о глыбе, из которой он выступил на свет. Вот и в границах диалога - в момент «обращенности» - я обретаю в лице Собеседника ту самую бытийную полноту, что таит в себе также и лишнее, и именно с ней общаюсь.

Буберовские «диалогисты» ведут себя по отношению друг к другу как члены тайного ордена. Это напоминает гофмановскую ситуацию: студент Ансельм, наделенный шестым чувством, «узнаёт» в заурядном чиновнике-архивариусе Линдгорсте - летающую саламандру. Он смотрит и видит - не в пример филистеру, коему назначено только лупить глаза.