Винтовые компрессорные установки

«Я рад, что все это устроилось; рад, голубчик мой. Ведь Вы много за меня потерпели от сволочи...»,- пишет после этого обрадованный Чистяков. Любопытна дальнейшая судьба картины «Юдифь и Олоферн». Легко могло случиться так, что мы никогда не увидели бы эту картину. Осипов продал свое собрание меценату немецкого происхождения, который в начале войны 1914 года уехал из Москвы. След произведения Савинского затерялся. Во время Великой Отечественной войны загорелся один из московских особняков. В стене горящего дома была обнаружена замурованная картина, после этого она попала в руки частного лица.

В 1949 году, когда стало известно о готовящейся выставке работ художника Савинского, владелец картины принес ее вице-президенту Академии художеств СССР М.Г.Манизеру. Состояние полотна оказалось ужасным: оно было черным от пожара, во многих местах прогорело и прорвалось. Кроме того, его сложили в несколько раз, как простыню. Реставраторам удалось вернуть картину к жизни, и она поступила в академический музей. Возможно вас заинтересуют винтовые компрессорные установки.

В начале 1888 года, к радости Чистякова, Савинский изменил свое первоначальное решение остаться в Италии и в мае вернулся в Россию. Согласно таможенному списку все его имущество, привезенное на родину, заключалось в принадлежностях живописи, драпировках, гипсовых масках, одном скелете, одной фотокамере с фотопринадлежностями. Творческий багаж состоял из одной оконченной картины, одной начатой, большого количества этюдов, эскизов и еще большего числа творческих замыслов и надежд. Итальянский период жизни был завершен.

Сложные взаимоотношения Савинского с Академией в этот период наложили неизгладимый отпечаток на всю его дальнейшую жизнь и творчество. То обстоятельство, что Савинскому не удалось завершить первую самостоятельную картину, а затем пришлось по необходимости, в спешке писать другую, нанесло глубокую рану его душе, такую творческую травму, которая превратилась в дальнейшем в излишнюю осторожность, может быть, даже робость перед большими полотнами. Нам кажется, что эти воспоминания преследовали художника всю жизнь.